— И телом и душой, — прошептала Шерил.
— Да.
— Мы можем начать с тела?
Он улыбнулся, потом рассмеялся и притянул ее к себе.
Они ехали домой.
Стоял туман — легкий, мягкий, волшебный. И сквозь него к ней снова шел он. Так всегда было в ее снах.
Только теперь сны стали нежными и светлыми. Никакие кошмарные чудовища уже не преследовали ее, ибо сама жизнь стала нежной и светлой.
Она улыбалась, пока он шел к ней сквозь туман — обнаженный, красивый, ладно сбитый, мужественный.
Туман рассеялся. Он оказался всего лишь парами горячего душа, которым она наслаждалась после их поездки на знаменитые водопады.
Они повенчались все-таки в Париже в присутствии только родителей Шерилин.
Ее мать плакала, разумеется.
Сейчас они проводили медовый месяц на Гаити, оставив Криса на попечении деда и бабки в замке. Пока что они не сказали им, что он сын Стивена, но время для этого придет.
Он потянулся к ней, охватил ее руками. Его губы встретились с ее губами, ощущение было такое, словно их тела слились в одно.
Он поднял ее и вынес из наполненной паром душевой кабины.
— Зверь, да?
— Нет, совсем нет, — невинно прошептала она. — Просто темпераментный ирландец.
— Темпераментный?
Он положил ее на постель, и она потянулась к нему, горя любовью и желанием.
Звери исчезли навсегда из ее мира. Он разогнал их. Осталась лишь красота, которую когда-то она едва не потеряла…
— Люби меня, ирландец, — нежно попросила она.
И он повиновался.